Зина Михайлова упомянула среди прочих «друга Чувашова». Это был прекрасный человек! Да, увы, БЫЛ! О! Как много моих бывших коллег, о ком можно сказать «прекрасный человек» и добавить горькое …был.
Александр Николаевич Титов! Виктор Петрович Никитин! Николай Алфеевич Малыгин! Владимир Николаевич Подтяпурин! Евгений Александрович Решетников! Петр Андрианович Петров! Михаил Алексеевич Степанов! Вадим Алексеевич Ляшенко! Андрей Николаевич Полозов! Их нет! Это были особые люди. Не было им равных по какой-то особенной душевной теплоте, способности сопереживать и готовности прийти на помощь ЛЮБОМУ человеку…
Ч.В.М. – Чувашов Владимир Михайлович. Иногда мы так и называли его – «ЧВэМ», что означало «чрезвычайно мощный». Он действительно был очень силен. Прекрасно разбирался в людях и любой авто-мототехнике. У него было нелегкое послевоенное детство. В многодетной семье Чувашовых дети недоедали. Михалыч рассказывал, как он с другом пешком ходил в Верхний Тагил, чтобы там, в поселковой столовой, наесться «до отвала» бесплатного хлеба. «ЧВэМ» был очень здоровым. Круглый год ездил на мотоцикле, и даже, бывало, зимой — в летних туфлях, при этом между туфлями и брюками белели голые ноги! Такая «закалка» не прошла даром, в конце жизни Владимир Михайлович мучился с ногами. А еще «убойный» Беломор, с которым он расставался разве что во время сна. Человек удивительного мужества. Он не боялся ни вооруженных преступников, ни пьяных хулиганов, ни большого, ни маленького начальства. Уважал чужие права, и умел постоять за свои. Милиционер-водитель, участковый инспектор, ДПНО, начальник вневедомственной охраны – это служебный путь Чувашова. Так получилось, что с Владимиром Михайловичем мне много раз приходилось работать в паре. Всегда я чувствовал себя рядом с ним очень комфортно и спокойно. Когда я только пришел в милицию, он был уже опытным ментом. Его невозможно было обмануть. Он знал людей. И я учился у него. Разные были ситуации. И забавные тоже…
Помню, однажды, было совершено убийство. Убийца скрылся, и его нужно было задержать. Опера узнали о том, что ночью он должен появиться в пригородном поселке. Ну, я, конечно, попал в группу задержания. Всего в засаду направили человек десять. В основном все укрылись в банях и огородах в районе возможного появления убийцы, а мы с Михалычем должны были ремонтировать его «Запорожца» на дороге, прямо напротив контролируемого дома. Для маскировки Чувашов привязал на багажник небольшую деревянную лодку, и мы, как два незадачливых рыбака в 20 часов выдвинулись «на точку». Решили инсценировать замену колеса. Домкрат… Подъем… Четыре гайки… Колесо… Запасное колесо… Четыре гайки… Домкарат… Семь минут! Д-а-а-а! Покурили. Решили менять помедленнее — 17 минут! Еще медленнее, с перекурами, очисткой от грязи – 25 минут!.. Так меняли одно и то же колесо раз пять. Примерно через час-полтора возле нас стали притормаживать знакомые водители рейсовых автобусов, спрашивали: Что случилось и не нужно ли помочь? Тогда мы стали менять по очереди другие колеса. Потом Михалыч открыл капот, и мы стали очищать от грязи двигатель. Потом знакомые водители перестали предлагать помощь. Летние вечера длинные. Стемнело лишь где-то после полуночи. И только тогда мы закончили «ремонт», съехали с дороги и прижались вплотную к одному из домиков на противоположной стороне улицы. Благо у меня с собой был «Ворон» (прибор ночного видения) и мы прекрасно контролировали всю улицу от начала до конца. «Убивающая лошадь капля никотина» почему-то совершенно не причиняет вреда комарам и Михалычев «Беломор» травил только меня. К счастью, у нас с собой была мазь «От комаров». А ребятам, тем — в банях и огородах, крепко досталось от этих тварей. Под утро один из них, кажется Володя Окатов, чуть не ползком добрался до нас. Конечно, мы поделились. Просидели до рассвета – никто не пришел…
А еще, однажды, произошел такой случай. (Кстати, эта история наглядно показывает, как мы доверяли друг другу) Простите меня, но я опять вынужден напомнить о том, что НАС БЫЛО МАЛО. Почти у каждого помимо основной работы были дополнительные обязанности. Я, например, дополнительно исполнял работу техника-криминалиста (фотографа), связиста, осуществлял взаимодействие с Добровольными народными дружинами и …был оружейником. Я хранил незакрепленное боевое и спортивное оружие, спецсредства. А еще у меня на учете и хранении была вся специальная оперативная и криминалистическая техника и средства связи! Помню, раз в четыре года, в ОВД приезжала большая бригада проверяющих из УВД, и им приходилось устанавливать очередь, что бы попроверять меня. О! Эти проверки стоят того, что бы о них рассказать подробнее. Потом, попозже, непременно…
Итак, как это было. Для начала скажу, что у Михалыча был ужасный почерк. Иногда казалось, что легче со словарем прочитать английский текст, чем то, что Чувашев написал по-русски. Всего в ОВД в то время было около 80 пистолетов «Макарова». 46 из них хранились в дежурной части, еще около 20-25 были на руках и в отделении милиции в Тагиле. Остальные лежали у меня в сейфе. Михалыч работал дежурным и однажды, нештатный сменщик в книге сдачи-приема оружия «расшифровал» его «46» как «96». Я в это время ушел в отпуск. Когда через месяц вернулся, с удивлением прочитал, что в оружейной комнате хранится больше пистолетов, чем их числится за мной! Все дежурные, в том числе и сам Чувашев, в течение месяца расписывались в книге о приеме ДЕВЯНОСТА ШЕСТИ ПЭЭМОВ! Вот так сдавали и принимали смену! Никогда, ничего у нас в отделе не пропадало!
И еще одну историю, связанную с Владимиром Михайловичем, я не могу забыть. Выглядели мы тогда, конечно, смешно и нелепо…
На Кировградском пруду всплыла утопленница. День, два, три – никаких заявлений не поступает, кто она – неизвестно. Молодая, симпатичная. Почему-то ее увезли в невьянский морг. Для установления личности ее нужно было сфотографировать и дактилоскопировать. С первым понятно, это сделаю я. А вот дактилоскопировать трупы в то время никто не умел. Как бывало не раз и раньше, если никто не может, то за дело брался Михалыч. Он тоже не умел! Но делать-то кому-то нужно! …И мы поехали. Я сфотографировал, а потом наблюдал (дурак был, что не фотографировал!).
Что бы дактилоскопировать труп, нужно небольшие отрезки бумаги накладывать на спичечный коробок и откатывать каждый палец отдельно. Потом аккуратно вырезать и наклеить на дактокарту. Это я теперь знаю потому, что последние десять лет проработал экспертом. А тогда ни я, ни «ЧВэМ» этого не знали. И он старался снимать отпечатки так, как это обычно делается у живых людей – сразу на бланк! О! это была комедия! Что он только не делал: поворачивал голую женщину то на один бок, то на другой. Потом решил перевернуть ее на живот. Тоже ничего не получается. Тогда решил посадить ее, что бы ее рука оказалась на столе… Нет! Это невозможно описать! По всему полу валяются бланки испорченных дактилокарт! Измазанный типографской краской полусидящий на каталке труп! Так же весь измазанный краской, вспотевший Михалыч, поддерживающий труп, чем только можно: ногами, животом, плечами!.. В общем, прекрасный сюжет для современного российского кино. И прекрасное подтверждение того, что у нас было ОДНО ОБЩЕЕ ДЕЛО. Чувашов тогда был старшиной и работал участковым инспектором. Попробуйте сегодня попросить полицейского участкового дактилоскопировать труп!!!
Никита Горев
Продолжение следует…
