Зайцев перевелся в колонию и прослужил там еще шесть лет. А в милиции стало на одного «правильного» мента меньше. Сколько их «правильных-то» было уволено: и «за дело», и «просто так»! Вторую главу своих воспоминаний хочу посвятить еще одному «правильному» менту. Его не только выгнали. Но, не буду забегать вперед…
Административно-командная система – страшная, темная сила, которая в то время могла ВСЕ! Путем подавления всякого инакомыслия, уничтожения национальных традиций и культуры, лжи и насилия была создана «новая общность – советский народ». Эту «общность» можно было обманывать, «кормить» обещаниями светлого будущего, лишить самых необходимых продуктов и предметов первой необходимости. «Общность» была безмолвна и со всем согласна. Припоминаю случай, который произошел в один из октябрьских дней 1987 года. Как-то, уже во второй половине дня дежурный получил телефонограмму из ГК КПСС о том, что в 16 часов состоится внеочередной «чрезвычайный» пленум горкома, и, что на пленум должны прибыть все члены партийного бюро милиции. Ну, приехали. В
коридорах, в холлах, на лестничных площадках люди. Стоят группами, тихонько разговаривают. Никто ничего не знает. Чувствуется возбуждение и тревога. Что случилось? 16 часов – ждем… 16-30 — ждем… 17 – ждем… 17-15 -, наконец, приглашают в зал. Оказалось, ждали первого секретаря Саврана из Свердловска. Чрезвычайный пленум начался. Повестка дня: Обсуждениевыступления Ельцина на Октябрьском пленуме ЦК КПСС. О чем говорил Ельцин, не знал даже сам Савран. Но!!! ОБСУДИЛИ!!! И ОСУДИЛИ!!! В зале тогда было человек 250 и все (!) проголосовали «ЗА», кроме …одного! Лазарев Анатолий Павлович попросил слова и сказал, что хорошо бы перед обсуждением и осуждением ознакомиться с выступлением Бориса Николаевича. Зал возмущенно зашумел! «Передовой отряд советского народа» ничего не желал знать, и со всем был согласен. Сам я тогда, каюсь, промолчал, но твердо решил, что состоять в такой партии больше не буду, и на очередном партийном собрании сдал свой членский билет.
К счастью, были еще в стране и такие как инженер Лазарев! Был такой и у нас в милиции – Александр Николаевич Пискунов.
Это был человек чести. Не было такой силы, которая смогла бы заставить его отойти от своих жизненных принципов. А принципы эти были: законность, честность и порядочность. Он был настоящим Коммунистом. Местные партийные чинуши ненавидели Пискунова и боялись его. Боялись потому, что он был «чист» и, значит, неподвластен им. Потом, когда компартия утратила власть, большинство партийных «боссов» записались в «Наш дом Россия», а когда власть опять переменилась, так же дружно перешли в «Единую Россию». А Пискунов же, до конца своей жизни оставался членом КПСС.
Так вот, был у Пискунова ученик – Аркадий Балакин. Сразу скажу: Балакин – личность противоречивая и неоднозначная. Но было у Аркадия Станиславовича одно, привитое Пискуновым замечательное свойство. Он не признавал установившегося в СССР «де-факто» номенклатурного неравенства перед Законом. И если бы Балакин работал, например, дежурным, или в медвытрезвителе, то, скорее всего, спокойно доработал бы до пенсии. Но «порченный» следователь представлял опасность для системы. И его убрали…
Как это было? Читайте. Вспоминает старший лейтенант милиции Аркадий Станиславович Балакин.
— Это случилось в январе 1985 г. Был выходной день. А в то время у следователей хорошо, если выходные бывали через раз. Я пришел на работу и занимался в своем кабинете. Часов в 12 ко мне зашел дежурный милиционер Миша Суслонов, попросил подменить его на время обеда. Только он ушел, в дежурную часть забегает женщина и кричит: «На улице Жуковского какой-то парень бьет фотоаппаратом женщин. За них вступился прохожий и сейчас они дерутся!» Я прибежал туда, это буквально за углом милиции. Увидел двух борющихся мужчин. Один был пьян. Как потом выяснилось, второй мужчина был прикомандированный на ВТГРЭС водолаз из Волгограда. Крепкий, молодой мужчина, а справиться с пьяным хулиганом не мог. Видно было, что тот отлично владеет приемами рукопашного боя. Думаю, если бы он был трезв, я бы с ним справиться тоже не смог. Долго мы боролись, пока удалось-таки заломить ему руку за спину и уложить на живот. Тогда произошло непредвиденное: проходящие мимо граждане попытались меня стащить с хулигана и освободить его! Парень бил меня головой в лицо, а когда я отодвигался, чтобы ему меня было не достать, то начинал наносить удары ногами. Мне ничего не оставалось, как наносить ему ответные удары, что бы подавить его сопротивление. Водолаз помог, вдвоем мы доставили нарушителя в отделение. Потом было возбуждено уголовное дело. Нашли женщин, которых он бил. У них были зафиксированы телесные повреждения в виде гематом и ссадин. Досталось тогда и прикомандированному водолазу. И даже я ПРОХОДИЛ ПО ДЕЛУ В КАЧЕСТВЕ ПОТЕРПЕВШЕГО! Парня судили. Дали 2 года условно, с отбыванием на стройках народного хозяйства. Как тогда называли — «химию».
Прошло года четыре. Парень давно отсидел. Вернулся в Тагил. Устроился на работу. Я его уже неплохо знал. Он действительно серьезно занимался каратэ и до того дня в январе 1985 года вообще не употреблял спиртного. В тот январский выходной он кому-то помогал колоть дрова и его напоили брагой. Парень сказал, что после выпитого у него «отключилась голова» и что было дальше – он не помнит. Такие показания он давал на следствии, так говорил в суде. Никаких претензий ко мне по поводу его задержания у него не было. Более того, он искренне раскаивался и сожалел о случившемся.
И вот, однажды, меня вызывают в прокуратуру. Оказывается, некий свидетель, тогда, четыре года назад, якобы видел, как я наносил удары задержанному хулигану и РЕШИЛ НАПИСАТЬ ЗАЯВЛЕНИЕ В ПРОКУРАТУРУ. Я, какой-никакой юрист, и вначале даже не воспринял все это всерьез. В милиции всякое бывает. Ну, написал какой-то психически нездоровый человек. Ну, возьмут с меня объяснение, поднимут из архива дело, посмотрят, и все на этом закончится. Нет! Все пошло по-другому. Не смотря на то, что задержанный мной хулиган и тогда, и теперь говорил, что ничего не помнит, никаких телесных повреждений тогда не получил и претензий ко мне не имеет …прокурор возбудил уголовное дело! Мне предъявили обвинение будто бы я, пришел на работу в свой выходной день, потом, с целью унижения человеческого достоинства выбежал на улицу, напал на прохожего, свалил его на снег, сел ему на спину, лишил возможности сопротивляться, и на глазах у всех стал наносить удары руками и рукояткой пистолета по голове. И даже после этого я относился к происходящему как к какому-то недоразумению. Дураки бывают везде, увы, даже среди следователей прокуратуры. И только когда дошло до суда, а поддерживать обвинение в процесс явился сам прокурор ТОВАРИЩ Мамедов, я понял, что дело очень дурно пахнет и добром для меня не кончится. На первом же заседании суда стало понятно, что дело «шито белыми нитками» и у всех на глазах разваливается. Любой юрист понимает, что судить меня было не за что! Состоялось шесть заседаний! Мамедов откровенно «давил» на «потерпевшего», добиваясь от него, что бы он «вспомнил» как я его бил. Видно было, что судья не знала что делать. Несколько раз она прерывала процесс. Я понял, что «за кулисами», не знают как поступить: судить нельзя, но и «неосудить» — тоже нельзя. Долго тянулся этот процесс, я работал, как обычно расследовал уголовные дела. Вдруг, меня вызывают в управление кадров УВД. Там объявляют: «Раз Вы находитесь под судом, значит, мы должны Вас из органов уволить». И уволили. На другой день вызывают в суд. Судья выносит определение: «Раз Вас уволили из милиции, суд прекращает Ваше уголовное дело». Вот и все! Не знаю, кому это было нужно! Не могу даже предположить. Никаких серьезных хозяйственных дел в тот период у меня не было. Не было и конфликтов с городской номенклатурой. Но шанс узнать правду все-таки был. Как-то, много лет спустя, к моей маме пришла женщина. Она плакала и рассказала, что ее сын умирает от рака. Он послал ее, что бы она нашла меня и привела к нему, что он хочет попросить у меня прощения… Меня тогда в городе не было, а когда я вернулся, то мужчина уже умер. Это был тот самый лжесвидетель, который обвинил меня в преступлении, которого я не совершал…
Какое самое запомнившееся мне расследование? Пожалуй, это нападение на стрелка ВОХР ВТГРЭС Маркелова.
Это случилось в июне 1984 года. Помню, накануне я приехал из Кемерово, где был в отпуске. На следующий день мне нужно было выходить на работу. Рано утром позвонил дежурный и сообщил, что совершено разбойное нападение на стрелка охраны Верхне-Тагильской ГРЭС, похищен револьвер «наган». В тот же день была создана очень сильная оперативная группа. Расследование было поручено мне. Преступник спрыгнул с крыши временной проходной на охранника, ударил его молотком. Ручка молотка сломалась. Думаю, это счастье охранника Маркелова, потому что он не стал его добивать. Схватил револьвер и убежал.
Началась тяжелая кропотливая работа. Выходных дней, конечно, никаких не было. Работали по 16-18 часов с двумя перерывами. Первый – на обед, второй, вечером, для тех, у кого было хозяйство – полить огород. Потом несколько часов сна и новый рабочий день.
Охранник Маркелов рассказывает о том, как произошло разбойное нападение
Существовало несколько версий, и одна из них основывалась на том, что охранник от удара молотком получил лишь незначительную царапину. Это наводило на мысль о причастности Маркелова к совершенному преступлению. Как оказалось, версия была ошибочной, она увела расследование в сторону и отняла много времени. Как обычно проверяли судимых, подучетников, психбольных, прикомандированных… Так продолжалось до октября. Отлично сработал уголовный розыск. Преступление раскрыли оперативным путем. Преступник был установлен. В одной из деревень Невьянского района, в погребе дома, я нашел завернутый в промасленную тряпочку похищенный револьвер. Все патроны были на месте. Помню, когда приехал начальник охраны ВТГРЭС и увидел свой наган, у него потекли из глаз слезы. Преступником оказался некто Зиновьев. В день совершения преступления ему исполнилось 16 лет. Он тщательно готовился, несколько дней наблюдал за работой охраны, все продумал, просчитал. Чтобы его никто не заметил и не запомнил, для совершения преступления он из Невьянска пришел пешком, и так же пешком ушел домой после его совершения. В разное время он совершил еще несколько преступлений в Невьянске, поэтому заканчивали расследование мои невьянские коллеги. Знаю, что осудили его как несовершеннолетнего к десяти годам лишения свободы.
…Многое из моей службы уже стало забываться. Но одно происшествие я помню до мельчайших подробностей. Так, как будто это было вчера. Март 1977 год. В ИТК-40 произошел бунт. В колонии были убитые и раненые. Колонию сожгли. Прошло всего несколько дней. Отдел работал в усиленном режиме, в городе не спадало напряжение после случившегося. В тот день дежурным помощником начальника отдела заступил Александр Николаевич Пискунов. Я — его помощником, а дежурным водителем был Коля Краев. Около 19 часов в дежурную часть поступило сообщение о том, что в одной из квартир дома 6 по улице 40 лет Октября пьяный гражданин угрожает ружьем своей семье. Мы втроем выехали на место происшествия. Помню, был теплый весенний вечер. Стемнело, но на улицах было много людей. Мы вошли в подъезд и в это время услышали, что нас вызывают по рации. Коля вернулся к машине, а мы зашли в указанную квартиру. И сразу же услышали где-то вверху выстрелы. Я побежал на чердак, а Александр Николаевич меня остановил и, возможно, спас т.к. в освещенном проеме я был бы хорошей мишенью для невидимого в глубине чердака стрелка. Жители дома сообщили нам, что когда водитель подошел к машине, то сверху, с крыши в него был произведен выстрел. В окно я увидел, что Коля лежит у машины. Выйти из подъезда уже было нельзя. Сверху велась интенсивная стрельба. Позднее я узнал, что были легко ранены несколько дружинников, которые подошли из расположенного рядом опорного пункта. Оказать помощь раненому Коле мы не могли. Тогда я попытался осторожно проникнуть на чердак, но он уже оказался заблокированным сверху. Тут нам на помощь пришли жители дома. Они созванивались со своими знакомыми из соседних домов по телефонам и те, рискуя жизнью, выглядывали в окна и сообщали нам о действиях преступника. Из окна я видел, как подъехал и, тоже рискуя жизнью, стал разгонять «зрителей» Анатолий Николаевич Зайцев. Потом появились другие работники. Валерий Викторович Лукичев сумел проскочить зону поражения и встал прямо под козырьком крыши, буквально в нескольких метрах от стрелка. Состояние Краева требовало немедленного оказания ему медицинской помощи. И тогда было принято решение об уничтожении преступника… От звонка в дежурную часть до ликвидации стрелка прошло менее 30 минут.
Ну и в заключение короткая справка: Аркадий Балакин. Родился в 1954 году. Служил в армии в ГСВГ. После демобилизации, по направлению горком комсомола пришел служить в ОВД. Окончил школу милиции, семь лет проработал следователем. Старший лейтенант милиции. После увольнения из милиции «правильный мент» Балакин устроился работать в Предприятие промышленного железнодорожного транспорта при Верхне-Тагильской ГРЭС где работает до настоящего времени в должности начальника смены. А еще, Балакин вошел в историю Кировградского ОВД тем, что создал футбольную команду «Динамо», которая успешно выступала в городских и межрайонных соревнованиях. Аркадий гордится тем, что в его команде играл Олег Кокарев, будущий игрок высшей лиги советского и российского футбола.
С чувством благодарности Аркадий Станиславович вспоминает своих наставников: А.Н.Пискунова, В.Е.Мозжанова, В.П.Никитина, А.Г.Исакова, В.А.Ляшенко.
Никита Горев
Продолжение следует..
